Эх, да чего там

"Эх, да чего там"
Я. Дягилева. После облома после аборта
Прощаются руки со струнами
Тянутся провода, гудят
Мелкие пальцы на кафеле
Рассыпались стуком
Корявая улыбка выжженная степь
Многоэтажная радость - очень много света
Очень много яркого света
Электронная зелень квадратами вокруг
Солёная ржавчина
Взглядом навылет, наугад
Стоптанные слова
Слова - валенки в лужах
Стоят, смотрят, ждут
Отапливаемых помещений
Оплачиваемых обещаний
Серые картонные лица
Падают неловко на асфальт
Каплями
Нелепый удел - не у дел
Ни кола, ни двора
Мыло, спички…
Время врёт, всё не так
Всё как было да?
Да, всё как было
Очень многозначительно и молча с достоинством
Почти как живопись
Высоко-о-о…
Лифт сломался
Сорвался суицид - пешком пойдешь - успеешь обломаться
Тяжёлые шаги по лестнице
Газета в ящике, ключи в двери, свет в коридоре
А вот если так, то вот так
А не так, ну может и так, хотя, нет, наверное, всё-таки
вот как, а это как посмотреть, да так получается
Так как-то всё, а… Я только хотел
Да нет, подожди, подожди, подожди, подожди
Набор слов или поэзия? Вот она. После кафеля больницы с корявой улыбкой выходит на воздух, а во рту привкус солёной ржавчины от воды из-под крана. Он её "взглядом на вылет, наугад" да "стоптанные слова" в уши пихает, ожидая "оплачиваемых обещаний". Что ей он? Она уже "не у дел". Только "многоэтажная радость" манит к себе. Яркий дневной свет слепит, кружа голову. "Серые картонные лица", отражаясь в слезах, "падают не ловко на асфальт". Он напряжённо и нервно: "Всё как было, да?" Я ей-то что? "Да" Сейчас только туда, где "высоко-о-о…", но "лифт сломался". Зашли в знакомый коридор, подняв "тяжёлые шаги по лестнице". "А вот если так, то вот так", - расчётливо, почти оправдываясь, - он. Слушать ли кучу пустых местоимений, частиц и союзов, которые не несут нечего, просто служебны? Сколько боли в неровных строках, надрывно звенящих порванной струной. Бесконечные провода гудят в голове. Отступы строк - робкая походка. То бежишь, и всё вроде бы смутно, как во сне, то начинаешь запинаться о запятые. Но точка, где конечная точка? "Эх, да чего там", - она в пустоту и вечно, будто жизнь дальше бесточие. Полное, глухое бесточие, которое совершается специально для невозвращения к "бывшей" боли, чтобы не было пауз, в которые можно думать. Разбилась она, но не об асфальт, что было бы мягче, а об бездушие слов. Разбитой её души хватило ещё на два года, но это уже много. Март1998. Алёна Львёнко