В свое время поэт Борис Поплавский написал: «Притяжение музыки – есть притяжение смерти». На первый, поверхностный взгляд довольно-таки странная формула. Но если внимательно проследить за историей всемирной музыкальной культуры и рок-н-ролла в особенности, странного в этой формуле окажется немного. Извечное соседство любви и смерти крепко-накрепко замыкается на творчестве – музыке, поэзии, живописи; и человек творящий оказывается центром этого треугольника, ибо не поэт избирает стихию, но стихия – поэта. Яна Дягилева, Янка – это короткое имя знакомо не такому уж большому кругу любителей и ценителей рок-музыки и рок-поэзии. B отличие от многочисленных скороспелых изделий «поп-кулинарии», творчество Янки не избаловано средствами массовой информации. Прожив четверть века, написав около четырех десятков песен, Янка оставила за собой яркий, обжигающий душу костер в беспросветной нашей ночи. Расхожие слова «музыкант, поэт, певец» применимы к ней постольку поскольку, – они не определяют сути ее личности. Янка была цельной натурой: песня была ее жизнью, а жизнь – песней. В этом её великая удача и в этом же – ее высокая трагедия. Также нельзя, наверное, традиционно назвать ее песни – песнями, поскольку Янка владела совершенно особой песенной формой, давным-давно забытой на Руси, – почти каждая ее песня имеет полное право называться старинным словом «плач»: Под руки в степь, в уши о вере,
В ноги поклон. Стаи летят...
К сердцу платок, камень на шею,
В горло глоток. Может, простят... К сожалению, мало что известно о внешней канве жизни Яны Дягилевой. Родилась в Новосибирске в 1966 году, окончила школу, училась в вузе – обычное начало биографии. Дальше жизнь пошла не совсем обычно: увлечение запретным тогда панк-роком, первые собственные песни, знакомство с местной сибирской рок-братией. Не мной замечено, что истинный, «злой и нежный» пaнк-poк обитает именно в Сибири: ведущие российские панк-группы ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА и КАЛИНОВ МОСТ вышли оттуда. Может быть, потому что национальный русский фольклорный дух, выветрившийся из Центральной России через «окно в Европу», прорубленное Петром, в Сибири чудом сохранился. Так или иначе, Янка почти сразу ощутила в себе этот заповедный, темный как омут русский дух, а вместе с ним – тягу к внутреннему выплеску, к обращению чувств и мыслей в слова, в музыку, в распев. Янка была рыжей. Это особые люди. Говорят, что в детстве они склонны к лунатизму, а в юности – к избранничеству. По внешнему облику ее часто сравнивали с Дженис Джоплин, а по фольклорным переплетающимся образам – с Александром Башлачевым. В 1985 году Башлачев побывал с концертами в Новосибирске. Янка тогда училась в институте и только-только начинала «распеваться». Через два года Башлачев ушел на свой «восьмой круг беспокойного лада», прекратив писать песни. Янка познакомилась с лидером сибирского панк-рока Егором Летовым и с его помощью записала свой первый магнитоальбом «Деклассированные Элементы». В 1988 году Башлачев погибает в Питере, и Янкина «бабья песня-плач» становится как бы продолжением горького и славного «Времени Колокольчиков», провозглашенного СашБашем. Вряд ли Янка Дягилева заполнила бы зияющую пустоту, пойди она топтать дорогу, проторенную Башлачевым. Но эту молоденькую, чуть грубоватую девчонку ждала ее собственная, не размеченная вешками и зарубками неведомая дорожка: Я неуклонно стервенею
с каждой шапкой милицейской,
с каждой норковою шапкой.
Здесь не кончается война,
Не начинается весна,
Не продолжается детство.
Некуда деваться, –
Нам остались только сны и разговоры... Детские считалки, слова-перевертыши, белый стих, жесткий ритм... На мой взгляд, Яна Дягилева была одной из немногих избранных творящих личностей, которые не просто каким-то образом время от времени выходят на творческую волну (хотя и это нелегко), а постоянно находятся в этой волне, в этом энергетическом поле. Такие люди не живут долго, поскольку напряжение энергии поля в несколько раз больше, чем может принять обычный человек. А творящие люди, кроме того, углубляясь в это поле, сами повышают его напряжение. Янка жила и писала по интуиции, поэтому, рождая образы, она как бы провоцировала напряжение своего поля, играла с ним, как с шаровой молнией. «Плюс на минус дает освобождение», – пела она в своей самой трагической песне-плаче «Домой!» Зря в корень всех бед, она говорила не о внешней социальности, как многие другие рокеры, а о глубоко внутренних вещах, порождающих внешнее зло. После принятого «на ура» сибирской рок-тусовкой альбома «Деклассированные Элементы» Янка записывает еще один полуакустический альбом – также благодаря поддержке Егора Летова, известного продюсера и лидера омской группы ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА. К этому времени у Янки рождаются песни более утяжеленного характера, и в 1989 году совместно с ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНОЙ она записывает мощный психоделический альбом-реквием под названием «Aнгeдoния». «Мне все кричат: «Берегись!», «Ангедония -диагноз отсутствия радости», «Отпустите мeня», «Крестом и нулем», «Продана смерть моя» -песни-плачи этого цикла Янка исполняла редко: наверное, не только из-за тяжелой эмоциональной и энергетической нагрузки на слушателя и саму исполнительницу, но и из-за чего-то более тонкого, скрытого и темного, что заключено в этих песнях. В игре «он пугает, а нам не страшно» Янка оказалась тем редким, гофмановским типом людей, которые, пугая -пугаются сами. Быть провидцем, предчувствующим крушение мира, когда вокруг еще вроде бы никаких причин для тревоги -миссия тяжкая. Стучаться в окна, кричать о спасении, молить о защите -и натыкаться на глухие стены... Не той ли Вещей Кассандрой, пророчащей гибель Трои, была для всех нас Янка Дягилева? От большого ума -лишь сума да тюрьма.
От лихой головы -лишь канавы и рвы... В конце 80-х вместе с Летовым Яна Дягилева приезжает в Питер, дает несколько квартирных концертов, выступает на рок-фестивале и удостаивается похвалы Гребенщикова. Наступает 1990 гoд. Гибель Виктора Цoя, тревожная надпись на арбатской стене: «Бaшлaчeв, Цой -кто следующий?» В этом году у Янки осложнились взаимоотношения с Летовым. Подробности ее последнего года жизни покрыты неясностями, недомолвками, и остается лишь догадываться о причинах тяжeлeйшей депрессии, повлекшей гибель Янки. В это время она редко выступает с концертами -либо одна с гитарой, либо с группой «Инструкция по выживанию». В ноябре 1990 года в Иркутске состоялся ее последний сольный акустический концерт, впоследствии широко разошедшийся в записи по стране. Янка великолепно, как никогда, пела, общалась со слушателями, отвечала на записки. C нaступлением весны 1991 года она возобновляет репетиции с «Инструкцией» на базе летовской студии. И вдруг в середине мая среди рокеров разлетается известие: Янка пропала... Через несколько дней ее тело было найдено рыбаками на берегу одного из притоков Оби. Что произошло с Янкой -несчастный случай? Самоубийство? Убийство? -мы никогда не узнаем. Придет вода -да так и будет.
Чего б не жить дуракам? Спустя некоторое время после гибели Яны Дягилевой музыканты «Гражданской Обороны» выпустили альбом «Стыд и срам», составив его из неизданных ранее и доработанных в студии Янкиных песен. Впоследствии вышли три ее пластинки, но это уж, как говорится, дело техники. «Коммерчески успешно принародно подыхать» -пела Янка. Впрочем, если можно так выразиться, посмертно ей повезло больше, чем тому же Высоцкому или, например, Талькову: нeкрофилам от искусства не удалось превратить ее мятежную память в лакированный «для народа» монумент. Как и пять лет назад, она остается с теми, кто ее любит, помнит, чувствует биенье ее живого пульса и плачет «слезами внутрь» вместе с ней: Кто под форточкой сидит, отгоняй, -
Ночью холод разогнался с Оби.
Вспоминай почаще солнышко свое!
То не ветер ветку клонит, не дубравушка шумит... Андрей Земсков